Дверь таверны захлопнулась за вышедшим воином и воцарилась тишина. Задумчивые звуки струн, перебираемых чуткими пальцами, лишь подчёркивали эту тишину, делая её почти осязаемой.
- А про них что расскажешь? - наконец негромко спросил сидевший за ближайшим столиком мужчина у барда, кивая головой в сторону закрывшейся двери.
Резким диссонансом отозвалась на эти слова одна из струн, заставляя вздрогнуть притихших посетителей. Бард обвёл глазами зал, а затем негромко начал, всё так же перебирая струны...
- Вы думаете их цель - защита? Нет. Защищать людей для каждого настоящего воина так же естественно, как дыхание, а они настоящие воины.
Тихий общий вздох пронёсся по таверне, и слушатели вновь затаили дыхание, стараясь не пропустить ни звука из уст барда.
- Вы думаете их цель - месть? Нет. Но они воздадут неоднократно тем, кто посягает на нашу свободу.
- Вы думаете, что они жаждут справедливости? И снова нет. Нельзя быть справедливым к врагам - и снова резкий звук струн, от которого мороз ледяными иглами пробежался по спинам посетителей. И какой-то юнец негромким и чуть срывающимся голосом спросил:
- Зачем они здесь?
Лёгкая усмешка коснулась губ барда, и его голос изменил тональность, став строже и глубже.
-Каждый из них шёл долгой дорогой, прежде чем они стали единым целым. Немало битв, много потерь, но и побед немало было у каждого из них. И в какой-то момент вдруг каждому из них становилось понятно - дело не в победах и поражениях. До последней капли крови они будут стоять на рубеже между врагами и нашей свободой, защищая нас, мстя за поверженных товарищей, творя свой суд над теми, кто посмел поднять оружие на жителей Элинора...
В таверне снова воцарилась тишина, но невольно расправлялись плечи, гордость просыпалась в душах слушателей, и снова негромкие звуки струн настраивали людей на особый лад, что нёс далёкие отголоски не их битв.
Вышедший из подсобки Барфос правильно оценил начинающийся негромкий гул разговоров, и молча поставил перед бардом кружку пива. Окупится, причём вдвойне-втройне. А затем, чтобы не нарушить царившего в таверне настроения, негромко спросил у застывшей на высоком стуле за барной стойкой малышки Лин.
- Про кого сказ то был?
И девочка, чуть вздрогнув, выдохнула:
- Про Вершителей...
